Монтаж оборудования газификации

— Антон, расскажите, пожалуйста, как сейчас работает МБНК? Как справляетесь с проблемами? Что нового появляется на бирже?

— Мы работаем, стараемся сохранить те объемы продаж, которые у нас есть. С 15 марта 2011 г внедрили новую технологию торговли на бирже. Сейчас, на бирже может торговать каждый участник, если раньше это были только первичные ресурсодержатели, то сегодня это каждая компания, которая имеет ресурсы. Для этого участникам необходимо внести гарантийное обеспечение, выставить продукт пропорциональный той сумме, которую они внесли в качестве обеспечения и торговать на любых базисах, на которых они захотят. Если раньше были какие-то ограничения, связанные с тем, что на базисах нефтяных компаний могли торговать только нефтяные компании, то сегодня там может торговать любой участник. Он вносит обеспечение, заявляет продукт на торговлю, заключает сделки, проводит расчеты по поставке. Этот продукт мы внедрили, надеемся, что он будет востребован.

— А вы расширяете номенклатуру торговли?

— Да, мы уже очень сильно ее расширили. У нас торгуются нефтепродукты, продукты нефтехимии, сжиженные газы. Сегодня мы начали торговать продукцией компании «СИБУР – минеральные удобрения». Стараемся расширяться, двигаться во всех направлениях, потому что диверсификация — это один из залогов эффективной работы компании.

— В последнее время мы наблюдаем активное правительственное вмешательство в работу биржевых торгов, в частности, предложение о работе нефтяников на бирже СПбМТСБ? Как вы оцениваете эти решение? Готова ли биржа МБНК к этому?

— Это очень серьезный вопрос. Председатель нашего биржевого совета В.А.Язев комментировал служившуюся ситуацию, отмечая, что необходимы системные решения, связанные с совершенствованием работы отрасли. Если мы считаем, что биржевая торговля – это панацея от всех бед, связанных с ростом цен на нефтепродукты, то это не так. Биржевая торговля – это не панацея ни от роста цен, ни от их снижения, это индикатор рынка, его зеркало. Наш рынок сегодня достаточно своеобразен, биржа, в условиях такого рынка, будет отнюдь не идеальная.

Для влияния государства на рынок можно было бы применять меры, связанные с введением товарных интервенций, как это делается на рынке валюты. Когда ЦБ, являясь крупнейшим игроком на рынке валюты, является участником торгов, и, используя свои резервы для регулирования курса рубля, тем самым влияет на его курс, на его рост и снижение. Также, как это было сделано и с курсом иены. Когда иена начала укрепляться, страны G7 провели валютную интервенцию, которая позволила стабилизировать курс иены. Это правильный рыночный механизм. Такой же механизм, безусловно, нужен и нашему рынку. Для этого, конечно, необходимы биржи.

Вопрос, который обсуждают правительство, эксперты, нефтяники: давайте сделаем одну биржу. Да, возможно. Но сегодня наш рынок далек от идеального западного образца. Мы его только строим, он не похож на рынки Европы, США. Никто не знает, каков правильный путь, куда и как двигаться. Если сосредоточить идеологию развития рынка в одних руках, то есть вероятность ошибки, и она очень высокая. Если один человек выберет неправильную позицию, неправильно будет двигаться, неправильно скажет, неправильно сделает, неправильно выберет линию развития рынка, то через какое-то время это даст отрицательный результат. Если биржа остановится – это риск.

На наш взгляд, для того, чтобы биржевой рынок развивался эффективно, должна быть конкуренция идеологий развития рынков, конкуренция предложений, конкуренция подходов к тому, как этот рынок должен быть организован. На этом фоне мы очень неоднозначно оцениваем решения, направленные на то, чтобы рынок был сосредоточен в рамках одной структуры. Нам кажется это неправильным.

— А вы вносите какие-то свои предложения по развитию рынка в России в правительство?

— Да, безусловно. Мы направили свои предложения в правительство. Сейчас мы находимся в диалоге с различными ведомствами и компаниями, двигаемся по направлению к тому, чтобы наш голос был услышан. Надеемся на это.

— Говоря об интервенциях, Вы имеете в виду то предложение правительства о создании госрезерва нефтепродукта на базе «Транснефтепродукта»?

— Идея, которая была в правительстве, — это идея создания системы торговли с использованием мощностей «Транснефтепродукта» и Росрезерва. Я же говорю о следующем: есть система Росрезерв, она хранит основные виды топлив. Одной из его функций является регулирование рынка. При финансовой поддержке государства, Росрезерв на определенном этапе, например, при резком скачке цен, мог бы проводить товарную интервенцию, продавая нефтепродукты по указанию государства по более низким ценам, тем самым снижая цену. Но затраты должны ложиться не на частный бизнес, а на государство, так как Росрезерв – это государственная организация. Выбрасывая продукт на рынок, Росрезерв, а в его лице государство, смог бы отрегулировать цены на нефтепродукты. И те же частные компании были бы вынуждены в рамках заданного Росрезервом коридора двигаться. Если на рынке есть более дешевый товар, то никто более дорогой покупать не будет. В другой ситуации, которая была в 2008 г, когда цены на нефтепродукты вслед за ценой на нефть резко падали, то Росрезерв мог бы провести закупочную интервенцию и положить продукт на хранение, тем самым у него бы образовался продукт по низкой цене. В любом случае, если бы государственная организация в конце 2008 г – начале 2009 г провела закупочную интервенцию, а в конце 2009 г стала бы продавать этот объем по цене ниже рыночной даже на 20%, то он все равно получил бы прибыль. Например, цена простого мазута в конце 2008 г была 2000 руб/т, а к концу 2009 г он стоил уже 10000 руб/т. Это существенная разница, огромный заработок. С одной стороны, у Росрезерва остались бы средства для дальнейшей деятельности, а, с другой – была бы решена системная задача по урегулированию цен.

У нас же происходит по-другому: давайте сделаем биржу – давайте; а давайте соберем всех на одной бирже – давайте. Но это же не решает проблему. Если всех собрать на одной бирже, это же не значит, что цена упадет и она будет управляемой. Создание одной биржи никак не связано с ценообразованием. Да, есть элементы с повышением прозрачности, но биржа – это инструмент рынка. У нас есть оперативная рабочая группа, которая занимается мониторингом цен на нефтепродукты. Она заседает каждую неделю, людей спрашивают – почему вы продаете топливо по таким высоким ценам? Они отвечают: если покупатели готовы платить такие деньги, то почему они не должны продавать по этим ценам. При этом сегодня никто не создает искусственного дефицита, а органы власти задают вопросы, а почему такие цены? Ответ простой — потому что это рынок.

— Сейчас ведутся работы по созданию Биржевого совета. Как Вы видите его работу и принимаете ли вы участие в его организации?

— Мы участвуем в этих работах, направляем свои предложения, свое видение этой структуры.  На наш взгляд, это должна быть саморегулируемая организация, которая должна включать в себя максимальное представительство участников рынка: производителей и потребителей товаров, профессиональных участников биржевого рынка, сами биржи, представителей основных государственных профильных ведомств. В этой структуре должен быть некий баланс, при котором мы могли бы договариваться между собой и решать проблемы. Это должна быть общественная открытая площадка, на которой принимаются решения не в тиши кабинетов, а максимально публично. Наша площадка к такому диалогу готова. У нас есть свои представления о развитии рынка. Мы надеемся, что представитель МБНК окажется в Биржевом совете. Все соответствующие документы мы отправили и в ФАС, и в Минэнерго, и в ФСФР.

— Что касается последних событий на мировом рынке нефти: Японию трясет, в Ливии революция. Как это может отразиться на внутреннем рынке нефтепродуктов?

— Насколько мне известно, Россия поставляет в Японию сжиженный углеводородный газ. Рынок СУГа не такой объемный, как рынок нефтепродуктов, поэтому я не думаю, что это существенным образом скажется на внутреннем рынке. Да, может быть за счет увеличения экспортных потоков, произойдет какое-то небольшое повышение, но оно нисколько не критичное.

Что касается общей ситуации на мировом рынке нефти, то, безусловно, он очень зависит от геополитических факторов. Прекращение поставок нефти из одной из крупных нефтеносных провинций, это достаточно серьезная проблема. Если завтра в Ливии начнут взрывать скважины, а вероятность этого высока при возможном начале интервенции, то может повториться ситуация в Ираке. Тогда цены на нефть взлетят еще выше.

— То есть сегодняшние цены на нефть – это не потолок?

— Да, конечно. Все зависит от политической обстановки, если действия пойдут по худшему сценарию, а именно, начнется интервенция, то поставки в Европу прекратятся. Мировой рынок моментально на это отреагирует повышением цен на нефть.

— Антон, спасибо Вам и успехов!

Интервью подготовила Екатерина Майкова